Ведьма

Ведьма - общеславянское; образовано от глагола "знать": ведать. Первоначально -"ведающая, знающая" (ср. знахарь), потом - "колдунья". Бранное значение возникло позднее на базе второго значения.

В санскрите и др. индоевропейских языках встречаются слова с основой ved, нпр., санскр. vedmi - знаю, veda - знание (ср.: Веды); перс. ved - знающий, ученый; греч. οίδα - знаю (ср. οἰδάω - вздуваться, пухнуть); гот. veit; лит. veidavut - мудрец. Наряду с этими словами, не мало слов с основой vid, нпр., санскр. vidran - мудрый, сведущий; исл. vita; англ. vit (ср.: vital -жизненный); др.нем. wizan; нем. wissen - знать. Ср.: вежды (веки, глаза) - заимствовано из стар.-слав. яз. Образовано от ведать в значении видеть.

* * *

А. Я. Гуревич

Ведьма// Словарь средневековой культуры. М., 2003, с. 62-66

Как и во многих других традиционных обществах, вера в существование ведьм в средневековой Европе была неотъемлемым компонентом народной культуры. Люди верили в то, что существуют женщины и мужчины, обладающие магической способностью совершать действия, которые могут причинить вред окружающим: вызвать смерть или болезнь, нанести ущерб посевам, скоту и имуществу. Подобные поверья были распространены в Европе как в языческие, так и в христианские времена. Древние германцы и скандинавы видели в некоторых женщинах прорицательниц и провидиц, обладающих сверхъестественной силой. Их остерегались и вместе с тем нередко прибегали к их помощи. Однако содействие колдуньи считалось предосудительным. Герой одной саги получает совет обратиться к колдунье для того, чтобы преуспеть в своем деле; отвергая этот совет, он заявляет: «Я не хочу, чтобы будущая сага обо мне была испорчена». Тем неменее, если верить памятникам древнескандинавской литературы, к магии прибегали и знатные люди, и скальды, и простолюдины.

Христианское духовенство учило, что единственный источник сверхъестественных явлений - Бог, и лишь на его милость и вмешательство могут рассчитывать верующие. Чудо было оправдано лишь в той мере, в какой его творили святые, ибо они действовали, повинуясь воле божьей. Веру же в ведьм и эффективность их колдовства церковь раннего средневековья истолковывала как дьявольское внушение (Canon episcopi, Х в., в XII в.включенный в «Декрет Грациана»). Тем неменее поверья, связанные с ведьмами (striga, Holda, Diana), упорно сохранялись в народе.Люди верили в то, что ведьмы способны принимать облик животных и других существ, летать по ночам и собираться в определенных местах на свои колдовские сборища.
62

К.Гинзбург полагает, что в основе рассказов о ведьмах, их ночных полетах и шабашах лежала древняя мифология, в которой культмертвых объединялся с культом плодородия;ученый находит указания на пережитки этихповерий по всей Европе и связывает их с падеоазиатскими истоками, в частности с шаманизмом. Эти мифы владели сознанием части сельского населения. Напротив, М.Меррей (вслед за Дж. Фрезером), доверяя признаниям, исторгнутым судьями у обвиненных в колдовстве женщин, отстаивала тезис о реальноститайных союзов, в которые якобы объединялись ведьмы, поклонявшиеся «рогатому богу»; эта точка зрения отвергнута современной наукой. Не пользуется ныне поддержкой и идея Ж.Мишле о том, что ведьма была живым воплощением протеста средневековых женщин против тирании мужчин.

Знахарство, связанное с магическим использованием сил и явлений природы, было существенной и неотъемлемой стороной жизни аграрного общества. Между доброй знахаркой, способной лечить травами и другими снадобьями, заклинаниями и заговорами, и злой колдуньей, которая могла накликать несчастье и «навести порчу», не было четкой разграничительной линии, и первая легко могла быть превращена в сознании окружающих во вторую. Наряду с верой в существование ведьм, способных причинять вред, имела хождение вера в добрых колдуний и колдунов, которые время от времени вступают в борьбу со злокозненными ведьмами, защищая урожай, здоровье и имущество людей. Таковы, например, фриульские benandanti (букв. «благоидущие»), попавшие в кон. XVI - нач. XVII вв. в поле зрения инквизиции.

На протяжении всего средневековья церковь стремилась противодействовать языческим «суевериям», которые выражались в магических действиях и формулах и, с ее точки зрения, противопоставляли волю отдельного человека божественному провидению. Тем не менее в раннее средневековье духовенство, осуждая подобную практику, отрицало существование ведьм и выступало против тех крестьян, которые время от времени устраивали над ними расправы.

Обрисованная выше картина в основных своих чертах едва ли содержит нечто свойственное одному лишь средневековому Западу. Сходные феномены изучены этнологами и на неевропейском материале. Однако в определенный исторический период положение коренным образом изменилось, и Европа стала ареной, на которой развернулась не имеющая себе параллелей охота на ведьм.

В XIII в. отношение теологов к вере в ведьм переживает решительный перелом. Теперь духовенство признает реальность ведьм, приписывая им способность творить злые дела иколдовство (maleficia). Эти деяния производятся ведьмами, согласно учению церкви, не их собственными силами, но в результате их союза с дьяволом. Они заключают с ним договор, обязуясь выполнять все его приказания и вступая с ним в половую связь. Дьявол присутствует на шабашах - тайных сборищах ведьм, где творятся всяческие бесчинства. Возглавляемые дьяволом ведьмы образуют, в глазах духовенства, своего рода «антицерковь», обряды которой представляют собой церковные ритуалы, вывернутые наизнанку. Участницы этой «антицеркви» якобы предаются беспутству и совершают человеческие жертвоприношения, изготовляя из плоти убитых ими младенцев магические снадобья, необходимые для колдовства. Народная вера в существование ведьм, получившая отныне поддержку церкви, соединилась с демонологическимучением богословов, и в результате этогосимбиоза возникла та мрачная идеология,которая в конце средневековья послужилаобоснованием широких и длительных преследований т. н. ведьм.

Весьма симптоматично, что демономанияи охота на ведьм распространились не в «темное»раннее средневековье, а в конце средневековой эпохи. Они достигают наибольшего размаха в ХVI-XVII вв., т.е. во времена Возрождения и Реформации. Именно в этот периодв теологическом учении, проповеди и в общественном сознании возрастает роль дьявола; это время отмечено резким усилением всяческих коллективных фобий, в частностистраха перед концом света, приходом Антихриста и Страшным судом. В качестве «козлов отпущения», на которых христиане перекладывали бремя собственной греховности и вины перед Богом, выступали еретики,иудеи и ведьмы. Обвинения женщин (а иногда имужчин) в колдовстве и в сношениях с дьяволом во многом повторяли те обвинения,
63

которые в предшествующий период предъявлялись приверженцам еретических сект. Но если число сектантов и евреев было ограничено, то обвинения в колдовстве могли быть предъявлены кому угодно. Отправляя на костер ведьм, коллективы христиан как бы освобождались на время от психологической напряженности. Сожжения ведьм происходили нагородской площади, при большом стечениинарода, после чего для судей и других участников расправы устраивался торжественный пир (за счет имущества, конфискованного у жертвы или, если его недоставало, за счет общины): христиане одержали новую победу
над дьяволом!

Гонения против ведьм, начавшись в альпийских районах, затем охватили значительную часть Европы. Источником преследования ведьм нередко были обвинения соседей, якобы пострадавших от злокозненных действий женщин, подозреваемых в колдовстве. Однако судей интересовали не столько эти деяния, сколько то, не находилась ли обвиняемая в союзе с дьяволом, и именно эти вопросы оказывались в центре внимания трибунала. Для получения соответствующего признания применялись самые жестокие пытки. Нередко предполагаемых ведьм подвергали испытанию водой: в нее бросали связанную по рукам и ногам женщину, и если вода, чистая стихия, выталкивала жертву, то это служило доказательством ее вины. Другое испытание заключалось во взвешивании обвиняемой: поскольку верили в полеты ведьм, то предполагалось, что они весят меньше обычного. Применялось также «испытание слезами»: подозреваемой зачитывали отрывок из Библии, иесли она при этом не проливала слез, то еесвязь с дьяволом считалась доказанной.

Обоснование необходимости применения жесточайших пыток судьи видели в том, что в ведьму якобы вселилась нечистая сила, которая препятствует обвиняемой признатьсяв своих maleficia; воздействуя пыткой на ее тело, судьи, как они были уверены, боролись за спасение ее души. Новым уголовным законодательством, введенным в ряде стран Европы в XVI в., колдовство было отнесенок категории «исключительных преступлений» (crimen exceptum), что окончательноразвязало руки судьям. В большинстве случаев пытки приводили в конце концов к «признанию» женщины в связи с дьяволом после чего выносился приговор, обрекавший несчастную на сожжение на костре. Признание обвиняемой в том, что она ведьма, было обязательным условием для вынесения приговора. В деревнях и городах появлялись самозванные «специалисты», утверждавшие, будто могут безошибочно распознать ведьму по внешнему виду. Считалось, что на теле ведьмы дьявол оставил свою «печать» в виде родимого пятна или точки, невосприимчивой к боли, На теле подозреваемой ведьмы выбривали все волосы и кололи его иглами с целью обнаружить подобные точки. С особым упорством судьи допытывались у обвиняемой, кто, кроме нее, посещал шабаши, после чего оговоренные ею лица в свою очередь подвергались аресту и пыткам, и таким образом возникала «цепная реакция», преследования ширились, охватывая вся большее число жертв.

Ужесточению гонений на ведьм способствовали сочинения некоторых инквизиторов и богословов XV в. (в частности трактат доминиканского теолога Иоганнеса Нидера, 1437 г.), но в особенности папская булла Summis desiderantes (1484 г.) и трактат «Молот ведьм» (Malleus maleficarum) доминиканцев Инститориса (Кремера) и Шпренгера (1486/87 гг.). «Молот ведьм» основывался на учебниках по расследованию и искоренению ересей и стал главной «энциклопедией» колдовства, на которую ориентировались в своих демонологических представлениях инквизиторы, клирики и судьи. В «Молоте ведьм», проникнутомпредельным антифеминизмом, говорится отом, как демоны и ведьмы совращают людей ипобуждают их к заключению договора с дьяволом, как ведьмы справляют свои шабаши и вредят людям. С этого времени на протяжении двух столетий не иссякал огромный поток демонологической литературы, в которой богословы и юристы всячески обосновывали необходимость охоты на ведьм. Среди авторов ученых трактатов, направленных против ведьм, были и такие известные мыслители и писатели, как, например, Жан Боден (1580 г.), один из создателей теории государственного права, развивавший идеи тираноборчества и веротерпимости. Появлявшиеся время от времени сочинения, в которых высказывались сомнения и выдвигались возраженияпротив разгула гонений на ведьм (таков трактатнемецкого иезуита Фридриха Шпее, 1631 г.), не могли остановить или уменьшить размах преследований.
64

Отношения между нечистой силой и ее слугами моделировались по образцу ленных связей. От сер. XVII в. сохранились два документа, оформлявшие договор между неким французом и дьяволом; эти документы рассматривались в парижском суде. В первом из них, составленном, как в нем записано, в преисподней, этот человек присягал на верность князю тьмы, отрекаясь от Господа и обязуясь быть верным вассалом дьявола. Подписанный там же другой документ подтверждал принятие дьяволом нового подданного и обещал ему всяческие земные блага на срок в 20 лет, после чего грешник поступит в полное его распоряжение.

Кто были жертвы охоты на ведьм? Преимущественно женщины, но во многих случаях и мужчины. Предубеждение против женщин, издавна свойственное духовным лицам и монашеству, которые подчас видели в них орудие в руках дьявола, открывало ворота для прямой враждебности. Образ одинокой старухи, которая находится вне коллектива, и, в силу этого, внушает ему суеверные подозрения (вспомним Бабу Ягу народной сказки), - скорее стилизация, нежели отражение действительного положения дел, ибо обвинения в колдовстве предъявлялись и социально полноценным соседям. Среди т. н. ведьм были и старые, и молодые, и преуспевающие, и бедные. Бургомистру одного немецкого города, обвиненному в колдовстве (нач. XVII в.), удалось тайком из тюрьмы переслать своей дочери письмо, в котором он пишет, что, не выдержав пыток, был вынужден признать предъявленные ему обвинения в maleficia и в служении дьяволу, но умоляет своих ближних не верить этим «откровениям». Обвинения в колдовстве нередко использовались для расправы с политическими противниками и личными врагами.

С точки зрения изучения психологического климата, в котором развертывалась охота на ведьм, особый интерес представляют случаи, когда отдельные женщины и девушки добровольно, еще до предъявления им каких-либо обвинений, заявляли, будто находятся в связи с нечистой силой и служат ей. Видимо, под влиянием широко распространившихся представлений о ведовстве некоторые психически неустойчивые и склонные к фантазиям или попросту ненормальные лица искренне воображали себя ведьмами: таков был, очевидно один из извращенных способов самоутверждения особ, в остальном ничем не замечательных. Проверка испанским инквизитором судебного расследования дела о девочках, признавших себя ведьмами (процесс в Загаррамурди, Страна басков, нач. XVII в.), обнаружила их невинность, и они были оправданы. В ряде случаев жертвами процессов над ведьмами стали женщины, малолетние дети или внуки которых, наслушавшись легенд о шабаше, рассказывали, будто участвовали в нем и получили подарки от нечистой силы. Дети также нередко делались жертвами преследований.

Гонения на ведьм не шли непрерывно, они то вспыхивали, разрастаясь до угрожающих размеров, то угасали. Установить корреляцию между протеканием этих процессов с другими явлениями духовной и социальной жизни в высшей степени трудно. Интенсивность преследований ведьм была различна как в разные периоды, так и в отдельных странах. В Англии пытка не применялась, и, соответственно, осужденных ведьм было меньше. Относительно немногочисленны были ведовские процессы в Италии, где папство проявляло в этом отношении осторожность. Напротив, наблюдался разгул преследований ведьм в Германии, Франции и Нидерландах. С одинаковым усердием ведьм преследовали как в католических, так и в протестантских странах.

Высказывалось предположение, что гонения на ведьм и на еретиков как бы сменяли друг друга: внимание преследователей и общества время от времени переключалось с одних на других; поиск же внутренних врагов христианства оставался неизменным.

Причины перерастания преследований ведьм в общеевропейский процесс огромной важности как в политическом и религиозном, так и в социально-психологическом отношениях остаются спорными для исторической науки. Часть исследователей склоняется к социологическим объяснениям: они связывают охоту на ведьм с расслоением деревни в XVI—XVII вв., жители которой, ранее оказывавшие материальную помощь бедным, теперь отказывают им в ней, тем самым способствуя их выталкиванию из коллектива и провоцируя их на
65

враждебные действия; среди этих маргинальных элементов, согласно точке зрения К.Томаса, А.Макфарлена и Р.Мюшамбле, прежде всего и появляются так называемые ведьмы. Но подобная интерпретация кажется односторонней, ибо, как мы видели,обвинения в maleficia выдвигались против лиц самого разного социального статуса и имущественного состояния. Обосновывая свою фольклорную теорию, К. Гинзбург подчеркивает, что религиозные и психологические феномены немогут быть поняты посредством их редуцирования к феноменам социально-экономического плана. Тем не менее едва ли можноне принимать во внимание ту в высшей степени сложную социально-экономическую и политическую ситуацию, которая сложилась в Европе XVI—XVII вв. и порождала психологическую нестабильность, способствовавшую распространению всяческих страхов.

Взаимодействие исконной народнойверы в существование ведьм с ученой демонологией представляло собой встречу двух религиозно-культурных традиций — фольклорной и ученой. Но эта встреча была во многом роковой для средневековой народной культуры. Используя суеверия простолюдинов, церковь перетолковала их таким образом, что оказалась способной нанести народной культуре, частью которой являлись магия и миф, мощный удар. В ходе охоты на ведьм народные культурные традиции, праздники и обычаи, по отношению к которым церковь проявляла известную терпимость в предшествовавший период, были демонизированы,оттеснены и частично подавлены.

Невозможно установить хотя бы приблизительное число жертв охоты на ведьм Местные архивы еще недостаточно изучены, к тому же многие протоколы допросов и приговоры были преданы огню вместе с их жертвами. Вряде местностей преследования ведьм достигали такого размаха, что почти вовсе не оставалось женщин, свободных от обвинений. По временам гонения на ведьм приобретали характер массовых психозов.

Гонения на ведьм начинают ослабевать на рубеже XVII и XVIII вв. Причины прекращения преследований также не вполне выяснены. Едва ли удовлетворительно прежнее объяснение, согласно которому «свет Просвещения» развеял «мрак средневековья». По-видимому, постепенно изменилось общественное мнение. Стали сдвигаться границы между естественным и сверхъестественным, возможным и невозможным. Наступило психологическое истощение общества, столь долго терроризируемого борьбой против дьявола и его прислужниц — ведьм Одним из отдаленных рецидивов демономании явился процесснад группой женщин в Салеме (Массачусетс, Новая Англия), происшедший в 1693 г.

Многочисленные секты и союзы ведьм и колдунов, ныне крикливо заявляющие о себе, не имеют никакого отношения к ведьмам средневековья.

Литература: Гинзбург К. Образ шабаша ведьм и его истоки //Одиссей. Человек в истории. 1990. М., 1990. С. 132—146; Гуревич А.Я. Средневековый мир: культура безмолвствующего большинства. М.,1990. С. 308—375: «Ведьма в деревне и перед судом»; Шверхофф Г. От повседневных подозрений к массовым гонениям. Новейшие германские исследования по истории ведовства в начале Нового времени // Одиссей. Человек в истории. 1996. М., 1996.
С. 306-330

Иллюстрации: http://pro.corbis.com